При всем понимании, что популярность Бурбаки и Гротендика восходит к временам, сильно предшествующим моему рождению, избежать ощущения себя персонажем, вынесенным в заголовок, довольно трудно. Я выступаю в роли популярного преподавателя, якобы успешно воплотившего этот бурбакистский или гротендичий подход, -- так ко мне и приходят советоваться. Нет бы, пойти к Бейлинсону, Дринфельду, Воеводскому... но до Америки далеко.
Студенты, видимо, сопоставляют мою последнюю лекцию с моим последним препринтом в Архиве, не понимая, что мой нынешний стиль преподавания сложился в начале 90-х годов, а мой нынешний стиль научной работы -- во второй половине 2000-х. Они не ощущают того, что так остро ощущаю я, -- что мой нынешний способ работать в математике есть некая крайность, дальше которой, собственно говоря, почти ничего уже и нет, кроме стенки.
Не знаю уж, может быть, простое распространение биографической информации, на уровне "я побывал в пяти психушках в трех странах" и "я был пять лет безработным после постдоков", могло бы произвести отрезвляющее действие? Вряд ли, конечно -- ведь, в конце концов, библиографическая информация более-менее общедоступна (к MathSciNet'у доступ есть у студентов нашего факультета?), и из нее ясно видно все то же самое.
Плюс к тому, можно заметить, что в юности я писал короткие заметки с простыми доказательствами конкретных утверждений и без всякого этого бурбакизма и гротендичества. Некоторые из них приобрели относительную популярность еще в середине 90-х или к началу 00-х.
Откуда можно сделать вывод, что изначально я вовсе не стремился перегротендичить Гротендика (подразумевается стиль работы, а не уровень достижений), но просто придумать что-нибудь интересное на интересовавшие меня темы. Просто со второй половины 90-х, действительно, постепенно стало ясно, какого стиля требуют эти темы, и во что отливается самое интересное из того, что у меня получается.
Следствием этой, наряду с другими причинами, стало перечисленное через два абзаца выше -- невзирая на указанное в абзаце, следующем после того. Другим следствием стало понимание, что предмет велик, стилей работы в нем есть разных много, какой из них вам лучше подойдет -- вы не можете заключить из детских увлечений популярными героями, и здесь надо просто найти себе подходящий кусок работы и делать его, а подвиги потом сами получатся.
