Я заявил ей, что она шлюха; она ответила, что она девственница. Я ударил ее по лицу и сбил с ног; она картинно так свалилась. Надеюсь, что никакого ощутимого ущерба не было. Меня заперли на час или два в комнате, где запирают провинившихся, и велели выпить пару таблеток.
Врач (не тот, который на первое утро, а, видимо, начальник этого юнита) объяснил мне, что больше не надо так делать, а то им придется отправить меня в штатное заведение, где мне будет плохо; но я и сам понимал это.
После этого эпизода я пил все таблетки, которые мне предлагали в этом заведении. Это было неприятно, поскольку то, что американцы называют Stellazin (а русские -- трифтазин) пить без циклодола невозможно все же. Я пытался обсудить этот вопрос с врачом, но он ответил, что от Cogentin'а бывают запоры и вообще, сойдет и так.
Тот же врач объяснил мне, что у меня имеются delusions, выражающиеся в том, что я думаю то, с чем не согласны другие люди. При этом важно, что мои мнения, с которыми другие не согласны, не являются частью традиции, в которой я воспитывался. В последнем случае это были бы не delusions.
Под конец он назначил дату моей выписки, после чего предложил пообещать, что я продолжу пить таблетки по выходе. Я сказал, что не буду пить таблетки, на что он ответил, что тогда не выпишет меня. Тогда я сказал, хорошо, я буду пить таблетки (подразумевая, разумеется, что обещание, данное под угрозой, не имеет силы).
Паша Э. на своей машине отвез меня обратно в Кембридж.
